Фискала или босоногий путь к нирване

Автор: ScepticForever

Аэропорт Янгона встретил допотопными автобусами, духотой помещений и длинными очередями на паспортном контроле. Автобус, казалось, еще помнил те благословенные времена, когда Бирма была английской колонией и теперь, скрипя и чихая, выражал свое отношение к обретению ею суверенитета, а заодно и к загадочному перевоплощению в Мьянму. В пыльном накопителе стоял невыносимый грохот. Его создавал огромный ржавый агрегат, очевидно состоящий в очень дальнем родстве с современным кондиционером. Монстр завывая выдавал мощный поток теплого воздуха в толпу слегка обалделых, а потому молчаливых туристов. Повешен "кондиционер" был почему-то не под потолком, а в центре стены, а потому лупил, как пулемет, по тем самым местам, про которые старшина Васков девушкам говаривал: "Ну, вам по пояс будет!"

Очередь двигалась крайне медленно, к въезду иностранцев бирманцы относятся крайне вдумчиво. А что вы хотите? Военный режим. Впрочем, когда мы наконец пробились к воротам в "затерянный мир", стало ясно, что регистрация вновь прибывших осуществляется самым примитивным образом. Пограничник, прикусив язык от усердия, тщательно переписывал паспортные данные и номера виз в здоровенный талмуд.

"Эх, сюда бы Донцову, исправно выбрасывающую на книжный рынок по новой повести в месяц и никаких очередей. Я представил примадонну российского детектива за конторкой среди низкорослых подростков в военной форме и усмехнулся: "Нет, наших борзописцев сюда ни за какие коврижки не заманишь". А уж за местные кьяты тем более.

Дорога в отель запомнилась знакомством с местным общественным транспортом. Нет, слава Богу, знакомство было заочным. "Дяди" и "тети" отечественной "Газели" густо увешаны гроздьями бирманцев. Ниже кузова установлена деревянная подножка, проехаться на которой считается особым шиком. Во всяком случае "маршрутки" без десятка человек, висящих на этой самой подножке я не видел. Человек двадцать спрессовано внутри по подобию латышских шпрот, еще трое-четверо сидят на крыше и пятеро вместе с шофером зажаты в кабине. На остановках орда "пассажиров" дружно вылезает из кузова, выплевывает редких сходящих, а потом вновь заполняет собой все пустоты и полости "маршрутки", гостеприимно прихватив новых попутчиков.

Мда, доводилось и мне когда-то передвигаться на вахтовке по Камчатке таким образом. Воспоминаний на всю жизнь, а бирманцы так каждый день.

Пагода Шведагон - главная достопримечательность буддизма в Мьянме, восьмое чудо света и тому подобное. Безусловно, уникальное сооружение, гулять здесь можно часами, выискивая все новые объекты для фотографирования. Меня поразило другое. Понятно, что в буддисткий храм можно заходить только босиком, но представить себе в Москве сколько именно придется прошлепать босыми ногами по камням, доскам, земле, бетону, а то и просто строительному мусору во время бесконечных посещений таких же бесконечных буддистских святынь, было невозможно. Начиная с посещения Шведагона не менее четырех часов в день мы обходились без обуви.

Поначалу я таскал сброшенные сандалии в рюкзаке за спиной, а ну как свистнут мою обувку. Старался ступать по относительно чистой поверхности, в мифической надежде не наколоть ноги. Через пару дней таких прогулок все изменилось. Я уже получил несколько ожогов, походив по темным плиткам раскаленного на солнце пола, раскровил палец о необструганные доски, вляпался во все то, что было брошено, вылито и выплюнуто "чистоплотными" буддистами мне под ноги.

Сандалии мы уже не укладывали любовно в рюкзак, а либо оставляли в машине (пройти босиком километром больше или меньше - один черт), либо бросали небрежно в общей куче обуви перед входом. Сопрут - куплю шлепанцы. Главная задача состояла в том, что бы не вляпаться в бетель. Бирманцы жуют свою алкогольную "жвачку" повсеместно. Так же повсеместно сплевывают слюну или выплевывают высосанный бетель. Поэтому полы многочисленных ступ, погод и храмов пестрят отходами жизнедеятельности бирманцев, как тришкин кафтан заплатками.

В первые же часы своего нахождения в этой загадочной стране я познакомился с этой вредной привычкой непосредственных аборигенов и до позднего вечера, пытаясь расклеить сцементированные пальцы ног, костерил последними словами этих детей природы.

Вообще буддизм, как религия, мне очень симпатичен. Ни католической напыщенности, ни православных условностей. В Шведагоне мы застали с десяток молящихся тружеников, с десяток деловито снующих монахов и сотни две тел, лежащих в самых немыслимых позах на полу в многочисленных помещениях, окруживших саму ступу. Мужчины и женщины, ничком и навзничь, у лавок и под лавками, в позе эмбриона и совсем наоборот покрывали живым ковром узоры мозаичных полов. "Медитируют" - переступая через очередное тело уважительно бросил я. "Нет, спят" - равнодушно прокомментировал гид. Присмотревшись, в наиболее затененных углах я обнаружил стайки хихикающих детей. А вот и целая семья, деловито уплетающая что-то неподдающееся идентификации. И тут меня осенило, так это местный аналог нашему ЦПКО им. Горького! Люди приходят полежать в тени, на других посмотреть и себя показать. И никто не обвинит тебя в безделии. Как же, справлял религиозный культ!

Статуя лежащего Будды Чиутаджи, отгороженная от толпы последователей металлической решеткой, поначалу не показалась. Ну лежит сорокаметровый дядя, тут все лежат- Но по мере более близкого знакомства со святыней впечатление менялось. Умилили почему-то пятки гигантской скульптуры. Что бы почесать такую, нужен экскаватор.

Пагода Суле после Шведагона не произвела сильного впечатления. Зато в отличии от парадного Шведагона, Суле более функциональна. Народ здесь не валялся праздно, а деловито совершал религиозные обряды. При входе я вновь упаковал любимые сандалии в рюкзак, за что получил строгий выговор от местной служительницы. По ее мнению, обувь я должен был сдать на хранение именно ей. За вознаграждение, разумеется. Ага, разбежалась! На отдыхе русские легко расстаются с деньгами, но только добровольно. Различные виды вымогателей вызывают законное озлобление.

От Суле решили прогуляться до реки Иравади. Между двух непрезентабельных улочек располагался небольшой скверик с незамысловатым обелиском по середине. У входа дорогу преградила низкорослая фигура и потрясая пачкой смятых банкнот залепетала что-то на тарабарском языке. "Пошли его" - деловито пробормотала жена и пройдя мимо субъекта застыла у стены сарая, где в тени возились несколько щенков. "Киргуду, бамбарбия--" - усилил напор абориген. Видя мою пассивную реакцию он завопил громче и стал махать рукой в сторону щенков. "На собак денег просит!" - дошло наконец до меня. "Кирдык" - заключил приставучий тип. "Кирдык!" - донеслось от сарая. Рядом с щенками лежало еще трое аборигенов в шлепанцах на босу ногу. Возле каждого стоял автомат Калашникова. Так бы и говорили: "Плати деньги, а то кирдык!"

"Конечно, господа! Сочту за честь профинансировать ремонт вашего "провала", ну что бы совсем не провалился". Хотя, автомат выглядел веским доводом, что-то во мне сопротивлялось. "А билет у тебя есть? Чек?" - произнес я по-русски. Абориген мрачно посмотрел на меня и удалился в сторону сарая. Обратно он вернулся держа в руках две бумажки. На каждой стояла цифра "200" в окружении каких-то каракулей.

Так мы вступили в цивилизованные отношения.

Попытка добраться до реки не удалась. Мужественно преодолев несколько крайне вонючих улиц мы наткнулись на сплошную стену каких-то складов. У входа в ближайший стоял "пятиклассник" с ружьем. Увидев нас он завопил уже знакомое "Кирдык!" и стал размахивать оружием. "Что делать, хунта!" констатировали мы и отправились назад.

Отель Nikko Royl "ake хорошего класса, с чудесным бассейном. Расположен на берегу одноименного озера. Прогуливаясь по парку, расположенному вокруг Королевского озера, мы набрели на непонятный объект, огороженный невысоким заборчиком. Внутри виднелись ухоженные клумбы, аккуратные дорожки, несколько строений. Обойдя объект по периметру, мы наткнулись на запертую калитку. Рядом спал абориген. "Что за заповедник, любезный?". "Фискала!" - радостно сообщил страж. "Что?" - мы недоуменно переглянулись. "Фискала, фискала" - затараторил он опять. "Нет, в фискалу не пойду точно!" - я отправился искать истину вдоль забора. В стороне виднелась невзрачная доска на которой выцветшими буквами едва читалось: "Fish Garden". Так это "сад рыб"? "Фискала, фискала" - подтвердил абориген. Заплатив требуемую сумму, мы отправились на знакомство с местной фискалой. Черепашки, маленькие крокодилы. Забавно. У входа в помещение стояли чьи-то шлепанцы. Так, ясно, здесь как и в храмах ходят босиком. Думаю, вряд ли где-либо еще мне придется осматривать экспонаты миниокеанариума, отбивая дроби босыми пятками по деревянному полу.

Вечером ужинали в китайском ресторане. Народу кроме нас не было и возле нашего столика выстроились все работники местного общепита. К сожалению по-английски они не знали ни слова и что еще хуже, совершенно не владели русским. "Кто же к ним ходит сюда?" - свербила мысль в голове. Получать деньги вышел директор. Наверное названная сумма счета в 20 долларов казалась ему нереально большой и он предвидя возможное недоразумение решил погасить его в зародыше.

На озере Инле мы остановились в отеле Hupin. В описании отеля как-то буднично проскочила фраза, что на его территории находится пагода. Значение этого бесценного факта раскрылось для нас уже по приезду. Отель раскинулся по берегам уютной бухты, утопает в цветах и зелени. Часть домиков стоит на сваях, другие расположены на берегу. Делать в нем совершенно нечего, но люди приезжают сюда исключительно ради лодочных поездок по озеру.

Туристов на довольно обширной территории отеля видно не было, зато то и дело мимо нас дефелировали аборигены. Они двигались группами, каждая численностью до взвода, торжественно и целеустремлено к какой-то своей, только им ведомой цели. Женщины, мужчины, дети- Когда мимо промаршировало не меньше роты, я заволновался. На территории отеля к ночи разворачивалось какое-то непонятное действо. Информация о том, что у аборигенов очередной буддийский праздник и отмечать они его будут в той самой пагоде, упомянутой в описании отеля, вызывало легкое чувство тревоги. Пагода высилась на холме, куда вела бесконечная лестница. Естественно, что приняв за ужином пива, мы потащились принять участие в религиозной церемонии. Фонарей по пути к пагоде предусмотрено не было и наверх пришлось карабкаться в абсолютной темноте. Рядом слышалось бормотание и шиканье местных жителей, тащивших на свидание с Буддой даже грудных детей.

Внутри пагоды оказалось человек тридцать, они сидели на полу и довольно мрачно что-то обсуждали. Зато площадка вокруг храма оказалась запружена аборигенами. Они, разбившись на пары, бродили в разных направлениях, периодически выкрикивая какие-то лозунги. Мне показалось, что большая их часть явно находится под воздействием алкоголя или наркотика. Данное действо напоминало не отправление религиозного культа, а дискотеку в глухой провинции. Напряжение тяжелым одеялом окутывало вершину холма. Сказать, что мы почувствовали себя неуютно, значит не сказать ничего.

Мда, прав был Киплинг, востоку и западу не сойтись никогда.

На спуск на мы потратили гораздо меньше времени, чем на подъем. Что-то усиленно подталкивало в спину, а мы почти не сопротивлялись.

Всю ночь с вершины до нас доносился грохот барабана и хоровые выкрики. "А ты поплотнее дверь в туалет закрой" - совет жены, как всегда, оказался кстати. Звуки религиозного безобразия стали тише, но тут в дело вмешалась ящерица, избравшая своим ареалом обитания наш немаленький номер. Вопли, издаваемые этим крохотным существом, напоминали о порнографических фильмах с элементами садомазохизма. Как оказалось, это были цветочки, ягодки я обнаружил следующим вечером. Монстр нагадил на мою кровать. Хорошо, что по размерам он явно уступал корове.

Утром, продрав глаза, после беспокойной ночи мы увидели прибывшее к аборигенам подкрепление.

Теперь со стороны пристани как и вчерашние крестьяне повзводно, двигались колонны монахов. "Мама дорогая, сколько же их!". Тарахтение лодочных моторов началось на рассвете. Один Будда знает, сколько же монахов уже прибыло в наш отель.

Поездка по озеру Инле заняла целый день и прошла на ура. Давно я не получал такого удовольствия. Берега озера скрыты тростником, на горизонте высятся цепочки гор, лодка мчится по водной глади, минуя деревни на сваях, плавучие огороды, притопленные ступы, пагоды-

Трудно выделить что-то одно. В цветном калейдоскопе слились и поездка по каналу в Ин Дейн с тысячами древних ступ, и посещение ткацкой фабрики с главной достопримечательностью - девушками-падаунками, известными у европейцев длинными шеями, поддерживаемыми звеньями толстой цепи, и монастыри на сваях, и фабрика по производству сигар с дегустацией табачной продукции.

Люди на Инле крайне приветливые. С десятков встречных лодок вам шлют дружеские улыбки, приветственные взмахи рук. Хорошее настроение неизбежно наполняет душу до отметки, казавшейся совершенно недостижимой в суетливой Москве. Не очень смущает даже тот печальный факт, что все эти веселые монахи следуют исключительно в одном направлении, в сторону нашего отеля. Предстоящий ночной разгул буддистов кажется из "прекрасного далека" лишь детской шалостью.

Монастырь Нга Пхе Кьяунг, известный так же как монастырь "прыгающих кошек", мы посетили под вечер. На причале вереница лодок, перед входом груда шлепанцев, сандалий и даже горных ботинок. Народ собрался на представление, подтверждая актуальность римского лозунга: "Хлеба и зрелищ". Сам монастырь, застывший посреди озера на длинных сваях из потемневшего от времени и влаги дерева, с полом, отполированным тысячами босых пяток, конечно, заслуживает внимания, в отличие от вялых страшненьких бирманских кошек, само же "представление" вызывает саркастический смех. Пухлый подросток, манипулируя поочередно палкой и кошачьим кормом чуть ли не силой протискивает хилые тельца зверьков через деревянное кольцо. Кошки "работать" не хотят и всячески саботируют развлечение для туристов. Наша московская Муся за пакетик "Вискаса" из шкуры выпрыгнет, а уж за сырое мясо и стойку на передних лапах исполнит. Нет, кошки Инле нам не пришлись по сердцу. Но даже это маленькое разочарование не смогло испортить впечатление от прекрасно проведенного дня.

Трехчасовая поездка от Инле до Пиндайи запомнилась отвратительной дорогой, разноцветными клочками обработанной земли за окном и шеренгами ребятишек, выстроившихся вдоль всего маршрута. Дети что-то кричали и махали руками, встречая редкие автомобили. Я, убаюканный дружелюбием жителей Инле, было решил, что приветствие проезжающих единственное развлечение бирманских "чижиков". Когда машина, притормозив, объезжала очередные рытвины и ухабы, дети прилипли к окнам, требовательно стучали в них и выкрикивали непривычные уху слова. Вопрос: "Это зачем?" - не застал гида врасплох: "Подарков хотят". Когда в ветровое стекло ударил камень я почувствовал себя футболистом, находящимся среди вражеских "фанов". Справедливости ради необходимо заметить, что камни летели в нас не часто, а подарки дети требовали не только от туристов, но и от своих соотечественников тоже. "Альпийское нищенство," - я вновь вспомнил Бендера и успокоился. В Пиндайю мы приехали ради знакомства с "Пещерой тысячи Будд". Пещера расположена на склоне величественной горы довольно высоко от земли. Прогресс, слава богу, добрался и до этих заповедных мест - к входу в очередную буддистскую святыню доставлял современный лифт. Перед этим чудом инженерной мысли гомонила внушительная толпа бирманцев. Понятно, что для них это бесплатный аттракцион, но стоять в спрессованной массе, закаленных ездой в общественном транспорте аборигенов, мы отказались.

Около входа в пещеру висел подробный план лабиринта. Вспомнив километровые туннели Постойнской ямы и пещеры Шкоциан в Словении мы уважительно изучили схему. К сожалению, нашего усердия не понадобилось. Будды в пещере наличествовали, но площадь каменного хранилища оказалась до обидного малой, что дало полное право назвать пещеру гротом.

Рядом с лифтом в религиозном экстазе вновь буйствовала толпа, мы смотрели на нее с некоторым ужасом. С таким же чувством смотрел на сограждан и местный лифтер. Когда водоворот распаренных тел заклинил двери восьмиместного лифта страж выкрикнул любимое слово бирманцев: "Кирдык!", выгнал толпу из кабины и повесил на дверь заготовленную заранее табличку, украшенную вязью непонятных слов.

Аборигены хором что-то прокричали и мгновенно исчезли в направлении бесконечной лестницы. Я задумчиво посмотрел в окно на далекую землю, перевел взгляд на свои хронически босые ноги и грустно изрек: "Пусть чинит". Служитель не мене задумчивым взором окинул приунывших иностранцев, снял табличку и пропустил нас в кабину. По-видимому, подобные манипуляции стали для него уже привычными.

После допотопного аэропорта Янгона и крошечного Хехо новенькое здание воздушных ворот Мандалая вызвало приятное удивление. В туалете нашлась даже туалетная бумага, что для здешних мест выглядит настоящим чудом.

Кто и когда разбомбил подъездную дорогу к аэропорту я так и не понял. Водитель старательно объезжал выбоины и воронки, поэтому дорога до отеля заняла более часа.

Перед входом в отель MANDA"AY SWAN высилась сборная сцена, на которой бесновался сводный брат пресловутого Андрея Малахова. На него довольно флегматично взирала толпа аборигенов человек в триста. Оказалось, что нам удивительных образом "повезло" и мы угодили на выборы "Мисс Мандалай". Вопли доморощенного шоумена, усиленные микрофоном, были прекрасно слышны и в номере, что вызвало законное удивление: "По ночам здесь либо вопят, либо лупят в барабан. Когда же они медитируют?".

Слегка замученные пищей, обильно политой кунжутовым маслом, мы отправились на поиски европейского ресторана. Прогулки по Янгону запомнились невозможностью пользоваться тротуаром вечером. Фонарей нет, а тротуар усеян провалами в ливневую канализацию: оступился и с головой там.

Мандалай - город еще более "гостеприимный" к пешеходу. С тротуаром та же картина, а по проезжей части можно передвигаться только с большим риском для жизни. Если Янгон оградил себя от многочисленных орд велосипедистов и мотоциклистов запретом на езду в городе, то в Мандалае (впрочем и в остальных городах тоже) для этих веселых участников транспортного движения настоящий рай. Мы продвигались к цели перебежками от одного припаркованного автомобиля к другому.

Обход машин по тротуару в полной темноте приравнивался к игре в "русскую рулетку". Только шансов уцелеть у игравшего не было априори. Приходилось бросаться навстречу любителям двухколесного транспорта. О том сколько их и по каким правилам они ездят, знают побывавшие в Китае и Вьетнаме.

Да обрящет ищущий. Ресторан "Европейский бар" мы все же нашли и я в первый и последний раз за время проведенное в Мьянме, съел бифштекс.

"Малахов" закончил выступление в час ночи. Наверное от его пронзительных воплей у меня помутился рассудок и я открыл окно. До поездки мы долго решали пропивать или нет противомалярный курс "лориана". Решили ограничиться джином. Теперь, совершив столь самоубийственный шаг, я включил зеленый свет посланцам тропической заразы. Утром я в отчаянии смотрел на свое покрытое укусами насекомых тело и вспоминал, что столбняк я приобрел очевидно еще в Ин Дейне, когда раскровил ногу, оступившись с моста. Теперь у меня "два в одном флаконе".

В Амарапуру едут смотреть тиковый мост У Бейн, связывающий ее с Авой и монастырь Махагандайон. Деревянный мост длиной в 1200 метров расположен на сваях посреди озера. Вокруг застывшее зеркало воды с небольшими островками, поросшими высокой травой. Кое-где высятся огромные мертвые деревья, напоминающие декорации к фильмам-сказкам. Берега озера усеяны золотыми куполами ступ. На этой земле они везде. Если Россия - страна сараев, то в Мьянме примерно такое же количество ступ, пагод и храмов. Лично мне, не смотря на квасной патриотизм, гораздо симпатичнее символы буддисткой культуры.

Посещение монастыря Махагандайон оставляет неоднозначное впечатление.

Посмотреть на быт монахов любопытно, есть возможность заглянуть и в столовую, и в спальню, и простите за подробности, в туалет. В то же время необходимо отметить, что процесс кормления монахов превратился в шоу для туристов, чем-то напоминающее кормления зверей в сингапурском зоопарке. Тысячное воинство монастырской братии выстраивается в две колонны перед огромными котлами с пищей. К этому времени из Мандалая прибывает мало чем уступающий в численности монахам, десант любопытствующих иностранцев. Туристы, увешанные фотоаппаратами, занимаю все господствующие высоты рядом с раздаточным пунктом. Наконец, процесс кормления пошел. Монахи двинулись в неторопливой очереди за порциями своей пайки. В котелок каждому попадает порция риса с мясом. Причем, довольно приличная. В мою бытность действующего походника, нам такого количества пищи хватало на троих. В качестве десерта каждый монах получает апельсин и какой-то пакет, запаянный в целлофан. Монахи чинно рассаживаются за столами, туристы взахлеб снимают позирующих служителей Будды. Туристу позволено сновать практически везде. Насколько хорошо организовано шоу видно по туалетам. Их два и расположены они рядом. Один с низенькими перегородками под открытым небом для монахов, другой, с классическими кабинами, для многочисленных гостей.

Вообще, монахи на мой взгляд - беда Мьянмы. Чуть ли не половина населения выпадает на многие годы из процесса общественно-полезного труда. Кроме того, вторая половина населения страны вынуждена содержать эту орду захребетников, жертвуя на монастыри половину своего и без того невысокого заработка. Выглядят монахи вполне довольными жизнью, как раньше говорили - кровь с молоком. В последнее время появились так называемые "новые буддистские монахи", которые наплевав на старые заветы вовсю пользуются шлепанцами, зонтиками от солнца и всегда готовы принять деньги в руки. Представляю, как они осовременили и интимную беседу с Богом.

Хотя готов согласиться, что вредное бездействие монахов не идет ни в какое сравнение с русским пьянством и деградацией. Еще один довод в пользу Мьянмы.

Вершину Сагаинг-холма украшает естественно пагода. Прекрасные мозаичные полы, замечательная резьба и везде блеск золота. Панорама не уступает пагоде по красоте - бесконечные дали, полноводная река Иравади и, конечно, золотые купола. В Мьянме самая актуальная песня - "Золотые купола" в исполнении Жени Белоусова. Припев навяз в зубах с первого взгляда на страну.

Теперь пора отправляться в Аву. Для этого надо переправиться через реку. Вот и паром. При виде этого сооружения волосы на голове шевелятся от ужаса. Гнилой помост и какая-то непонятное сооружение вместо дизельного двигателя. Держаться не за что, поэтому сбиваемся в кучу в центре конструкции. Паромщик, вылитый Тонга из "Знака четырех" Конан-Дойля, оценивает нас мрачным взглядом. Нет, это не романтичный пугачевский "паромщик" - довез бы без проблем до места и ладно!

В тиковый монастырь едем на бричке с впряженной в нее старой клячей. Эх, сейчас бы пулемет. Не стрелять, держаться. На ухабах подбрасывает так, что головой пытаюсь проткнуть потолок. Облако пыли скрывает красоты. Продуваю в нем небольшую щель и любуюсь по возможности пейзажем. Джунгли, сквозь тропическую листву просвечивают купола.

Через час скачки мне это начинает нравиться, копыта стучат по земле, заглушая таинственные ночные звуки. Вот и цель поездки - старинная сторожевая башня. Башня, джунгли и звезды. Здорово! Романтическую обстановку разрушает холодный голос гида: "Осторожнее, здесь могут быть змеи!". Он не понимает, что это обстоятельство только придает дополнительный шарм этому странному месту. Снова по коням, опять к Тонге, на этот раз на ощупь из-за кромешной темноты и в Мандалай. Мисс Мандалай уже короновали, в отеле наконец тихо. Ночью снится тачанка. Возницей у меня "паромщик" Тонга, почему-то в красноармейской буденовке на голове.

Вид на город с Мандалайского холма символичен: тюрьма, медицинский университет и купола, купола- Я смотрю вниз и мне жалко тех людей, которые забрались сюда пешком, да еще, как водится, босиком. На вершине - пагода, ну как же без нее. Осматриваем без видимого любопытства, одной больше, одной меньше. Нас забросили наверх на "маршрутке". Семь человек полностью заняли узкие деревянные лавки. Во время долгого подъема пытаюсь представить, где здесь можно разместить еще тридцать человек. Ну, четверо-пятеро на полу, еще пятеро на подножке, а остальных куда? Я неоднократно видел сколько их набивается в кузов. Гутаперчивая нация.

Безусловно, главная достопримечательность Мянмы - древний Баган.

Шикарный отель Mayanmar Treasure Resorts расположен недалеко от аэропорта и километрах в пяти от Старого Багана. Главным достоинством его является тишина, которую мы начали особенно ценить за время поездки.

Утром на машине едем к горе Попа. Гора со столь многозначительным названием - еще одна буддисткая святыня. На языке оригинала "цветущая". По дороге выясняем, что на горе "резвятся" 37 духов, порхают около тридцати видов бабочек, произрастает огромное количество цветов. Короче, как в Греции, "все есть".

Время в пути - два часа. В некоторых местах тоненькая лента асфальта пропадает, автомобиль буксует в барханах желтого песка. Полосы песка достигают ста и более метров. Это "сухие" реки, в сезон дождей по этим местам мчится водный поток и до Попы не дотянуться. Гора достигает 1500 метров и утопает в зелени. В программу экскурсии входит подъем на гору Попа, Маленькая группа находится у подножия Попы и с большим скепсисом смотрит на вершину. "Босиком пойдем?" - хмуро бросаю я. Гид успокаивает - на вершину поднимаются на мулах, но мы туда не едем, подъем и спуск занимают целый день. И то ладно! Вместо этого нам предлагается подъем на другую гору- Попа, высотой несколько пониже. Почему у них две Попы я не понял. На вершине монастырь к которому ведут 777 ступеней. "А мулы там пройдут?" - мечется мысль в голове. При виде горы-лакколита вопрос решается отрицательно, придется ташиться самим. Монастырь Махагири смотрится эффектно, картину слега портит легкая дымка. Что поделаешь - "солнце жарит, что б оно пропало".

У подножия нас окружают вездесущие дети, одни навязчиво пытаются продать примитивные поделки, другие просто выпрашивают все, что Будда пошлет. К подобной атаке мы уже привыкли, но женщинам приходится туго. Дети виснут на них, умильно заглядывают в глаза и бесконечно лепечут: "Дай, дай". Уже несколько дней мы подчистую выметаем из своих номеров мыло, шампунь, карандаши. При многочисленных перелетах неприятно удивляем стюардесс, беззастенчиво ссыпая "взлетные" конфеты в свои карманы. Все это для них, бирманских детишек.

Любопытна реакция детей на наши подношения. Одни, зажав в потной руке заветный карандаш, отходят, другие, получив конфету, возмущаются. Мне, мол надо три (еще для подруги и сестры).

Наверх ведет крутая лестница. Хорошо еще, что на всем пути над ней выстроен деревянный навес. Привычно сбрасываем обувь и вперед. По дороге попадаются многочисленные "часовни". Это хорошо, можно перевести дух. К сожалению, более широко чем часовни представлены обезьяны. Это плохо, мало того, что звери наглы и назойливы, так и нужду свою справляют исключительно на ступенях. Выбрали нам на голову священных животных, лучше бы на хомяков обратили внимание. Я брезгливо стряхиваю грязь со штанов, не успел увернуться, одна ретивая особь перепутала меня с пальмой.

Дорога ведет все выше, помоев на пути прибавляется. В памяти всплывают знакомы с детства строки: "Хорошо быть кисою, хорошо собакою-" Устойчивый запах мочи услужливо подсказывает: "Хорошо макакою". И где эти дети, сметающие мусор перед туристами? Я об этом читал в Интернете. Да и зачем им утруждать себя работой, проще клянчить. Поколение пепси - поколение иждивенцев! Впрочем, пепси-колы я в Мьянме не видел.

Снизу монастырь выглядит гораздо симпатичнее. Кроме очередных изображений Будды и многочисленных фотографий и муляжей "святого" - монаха У Кханди, построившего лестницу наверх, и знаменитого тем, что летом он лежал в горячей воде, а зимой в холодной, смотреть нечего. Как сказал про монаха наш гид Ко Ко Най: "Очень хороший был человек. Его все любили!". Еще бы не любить, летом при 45оС в тени лежать в горячей воде! Подвижник!

Времени, затраченного на поездку к Попе жаль. Его потом так не хватало в Багане. Баган - совершенно замечательное место, на осмотр которого просто необходимо несколько дней. О Багане написано довольно много, но действительность превзошла самые смелые ожидания.

Пагода Швезигон напоминает знаменитый Шведагон в миниатюре. Обилие ярких красок и огромное количество золота. Отличие состоит в том, что Шведагон находится в центре пятимиллионного города, а Швезигон окружен тропической растительностью. Здесь я столкнулся с еще одним способом бирманцев зарабатывать деньги. Редкая серия фотографий Мьянмы обходится без снимка очень пожилой женщины, раскуривающей огромную сигару. Изборожденное морщинами лицо, смуглая, почти черная кожа, выразительные глаза и яркое пятно огня на конце сигары. Эффектно! Теперь понятно, что снимки были сделаны в Швезигоне. Их там целых две. Рабочий день они проводят в дреме, привалившись к колонне. При появлении туриста с фотоаппаратом они оживляются, приветственно машут рукой и начинают судорожно попыхивать дымом сигары. Снимок сделан, деньги с клиента получены, сигара моментально тушится, помещается в жестяную банку и мадам вновь впадает в спячку. Хотя фотография получается явно постановочная, трудно отказать себе в удовольствии сделать ее. Да и надо ли?

Храм Ананда на мой непросвещенный взгляд лучший из виденных за время недельного забега по стране. Во всяком случае от него трудно оторвать взгляд. Внутри четыре Будды, "восточный" и "западный" - настоящие, два других - новодел. "Северный" и "южный", увы, сгорели во время пожара. Хотя число увиденных ликов Будды перевалило за сотню, а сидящего Будду Махамьямуни в Мандалае якобы ваяли с натуры, эти мне ближе всего. Конечно, не все, а только "настоящие". Я медленно обхожу храм снаружи, застывая у каждого из четырех каменных львов, сил оторваться от осмотра почти нет.

Не знаю, представляет ли пагода Шве Сан Да историческую ценность, но практическая польза от нее несомненна. Это Мекка туристического бомонда в Багане. Народ съезжается сюда на всех доступных видах транспорта (автомобиль, бричка, велосипед) к закату солнца. Считается, что вид отсюда самый лучший. Впрочем, говорят, что есть и другие смотровые площадки. К назначенному времени орды туристов карабкаются наверх по довольно крутым лестница. Забавно смотреть на тучных людей с удивительным упорством затаскивающих свои телеса на самый верх. Потом народ рассаживается на узких террасах и пытается отдышаться. Снизу старинная пагода, увешанная гирляндами иностранцев напоминает сцену из "Маугли" Киплинга. Такой же заброшенный город и банды бандерлогов, облепивших каменные ступени. Не хватает только Каа: "Бандерлоги, вы меня слышите?" Возможно, что местный Каа скрывается где-то неподалеку в зарослях высокой травы. Самого захода солнца мы не увидели, облачность подвела, но панораму, открывшуюся с вершины не забыть никогда. По силе произведенного впечатления, могу сравнить разве что с видом с вулкана Харченский, что находится недалеко от Ключей на Камчатке. Ах, какие фотографии можно сделать при вечернем освещении! Спустившись вниз, обратите внимание на левый (если стать к пагоде спиной) флигилек. В него ведут две узкие щели. Внутри расположен еще один лежащий Будда, на этот раз десятиметровой длины. Клетушка тесная, освещение слабое, но неудобства лишь усиливают произведенное впечатление.

В пагоде Gupyaukgyi сохранились древние фрески, но это представляет интерес скорее для истинных любителей древнего искусства.

Из Багана в Нгапали мы летели с двумя промежуточными посадками в Мандалае и Хехо.

Следует помнить, что самолеты летают из Янгона по кольцу и следуют против часовой стрелки. Наш рейс следовал по маршруту Янгон-Баган-Мандалай-Хехо-Нгапали-Янгон. Стоимость перелета зависит от плеча полета.

В Нгапали мы расположились в бюджетном отеле Silver Beach. Сразу скажу, стоимость стандартного номера со всеми удобствами в сезон составляет $65. Если есть возможность надо брать Sute. Стоимость $90 за номер. Sute состоит из двух комнат, ванной, двух террас с общей площадью номера 95 квадратных метров. Все удобства, включая прибор для приготовления чая. Но главное Sute, расположен непосредственно на пляже. Сочетание море-пляж в Нгапали заслуживает самой высокой оценки. Море по настоящему теплое, чистое, ни водорослей, ни мусора. Песок - мелкий, дно полого уходит вглубь. Отлив, конечно, присутствует, но на удивление, не мешает совершенно.

Единственное развлечение, предлагаемое на побережье - снорлинг. В этом и состоит главное достоинство Нгапали - тишина.

Путешественнику, отправляющемуся в Мьянму следует помнить:

завтраки в любом отеле страны довольно скудные, с фруктами просто беда, о йогуртах приходится лишь мечтать, мюсли присутствуют далеко не везде;

аборигены уже рассматривают любого туриста, как способ извлечения прибыли, поэтому готовьте тысячекьятовые купюры: выезд из отеля, выгрузка вещей из машины, доставка к стойке регистрации на рейс, выгрузка вещей в аэропорту прилета, доставка вещей в номер, все это требует вашего финансового участия;

на побережье Нгапали присутствуют кровососы в виде комаров. Будьте готовы к встречи с маленькими вампирами.

Впрочем, все это пустяки, по сравнению с тем удовольствием, которое вы несомненно получите, посетив Мьянму.

Выбрав Мьянму в качестве страны своего путешествия, вы сделали правильный выбор.